Яна КУДРЯВЦЕВА
Родилась 30 сентября 1997 года в Москве.
Серебряный призер Олимпиады (2016).
13-кратная чемпионка мира (2013, 2014, 2015).
9-кратная чемпионка Европы (2013, 2014, 2015, 2016).
В 15 лет стала самой молодой абсолютной чемпионкой мира в истории (2013).
Чемпионка мира Яна Кудрявцева была фавориткой Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро в личном многоборье. Несмотря на травму стопы и операцию, которую она перенесла за год до Игр, в ее победе не сомневался никто — ни близкие, ни болельщики, ни тренеры. Ждала золота от себя и сама спортсменка. Но история была написана по-другому: в упражнении с булавой Кудрявцева допустила потерю, а ее подруга и соперница Маргарита Мамун исполнила свои программы без ошибок и обошла Яну. Кудрявцева завоевала серебро, а спустя еще несколько месяцев приняла решение уйти из большого спорта.
— В какой момент вы поняли, что заканчиваете?
— Все было какими-то перепадами: заканчиваю — не заканчиваю. До Олимпиады, когда мы работали на сборах в Сан-Паулу, думала, что сто процентов закончу, потому что было очень тяжело. И ноги болели, и морально приходилось очень непросто. После выступления на Играх решила, что останусь — раз я вторая, мне нужно золото… Мне дали возможность отдохнуть сколько угодно, сказали — хоть ты год будешь отдыхать, мы тебя ждем, возвращайся. Но даже в обычной жизни ноги продолжали болеть и реагировать на погоду. После Нового года поняла уже точно, что все. Скамейка запасных в сборной большая, там уже не перепрыгнешь никого.
— То есть вы не лукавили, когда говорили в Рио, что есть мысли выступить в Токио-2020?
— После Олимпиады мы с Ритой болтали, я говорю: «Ну что, еще на одну?» Рита на эмоциях сказала: «Нет!» А я — что останусь. А потом уже приняла другое решение.
— Сложно было решиться?
— Сложно, наверное, осознавать, что все. До сих пор, когда смотрю видео, скучаю… Но захотелось попробовать и новую жизнь. Сейчас все более или менее устаканилось, есть чем себя занять.
— К новой жизни адаптировались?
— Мне надо закончить институт — в следующем году. Учусь на тренера. А дальше уже буду думать. Хотела бы, может, телеведущей стать. Меня больше в эту сторону тянет, чем в сторону тренерской карьеры. Но это мысли, серьезно я пока об этом не думала.
Череповец,спасибо за тёплый приём
БЕЗ ТРЕНИРОВОК, НО СНОВА В ГИМНАСТИКЕ
— Тренировались в этом году?
— Пару раз зашла в тренажерный зал. Но, видимо, я настолько от этого устала, что просто не могу. Когда мастер-классы провожу, конечно, я по восемь часов работаю в полную силу, но так, чтобы полноценно тренироваться, — такого не было. Такие легкие вещи, как шпагат, быстро не уходят — думаю, еще долго буду садиться без особых проблем. А вот прыжок сейчас не осилю — уже ноги расслаблены. Прыгну и сломаю себе что-нибудь. Но это возможно вернуть, если захотеть.
— После мастер-классов поняли, что не пойдете в тренеры?
— Я сразу это понимала, что не готова посвятить этому всю жизнь. Потому что у нас каждый тренер забывает про своих родных детей и целыми днями сидит в зале. Мне кажется, это очень тяжело. Может, когда придет время и стану постарше, — мне это будет интересно.
— А что-то близкое к гимнастике? Например, стать хореографом-постановщиком?
— У меня пока опыта нет. Надо учиться на совсем маленьких, составлять им программы для начала. Мне говорили, что задатки у меня есть, поэтому поживем — увидим.
Ну с Богом ?
БОЯЗНЬ САМОЛЕТОВ И ФИГУРА ПОСЛЕ СПОРТА
— Что было самое запоминающееся в этом году?
— Два раза удалось полноценно слетать на отдых. Не нужно было вставать и тренироваться. Первые два месяца после Олимпиады просто лежала, спала, как тюлень ленивый, отдыхала от всего и кушала. Я была вот таких размеров (разводит руками)! А потом как уже начала мотаться в Москву — на тот момент жила в Питере — всякие мероприятия начались. Первые два месяца я на телефон почти не отвечала. А потом стало скучно, надо было что-то делать. Мой год прошел не слишком насыщенно.
— А что-то особенное успели сделать?
— Но острых ощущений не было, с парашютом не прыгала — я боюсь этого всего. Я на самолете-то боюсь летать! А если с парашютом рискну — кажется, что сердце остановится.
— Как же вы летали все это время по многочисленным соревнованиям и сборам?
— Ужасно! Не всегда страшно, но когда взлетаем, если немножко трясет — у меня паника, очень боюсь. Когда закончила со спортом, стало получше. Но все равно — если надо куда-то недалеко, то лучше поеду на поезде.
— В Ростов, где сейчас играет ваш молодой человек Артур Юсупов, на самолете приходится?
— Далеко. Я специально смотрела, самый быстрый поезд — 15 часов. Думаю, нет, лучше самолет потерпеть часок.
— За футболом следите?
— Да, слежу. Я вообще люблю игровые виды спорта, если есть возможность — всегда смотрю. У меня часто включен футбол, даже если на другом канале есть интересная программа. Начала немного разбираться, но я не ярый болельщик и не диванный критик.
— На матчи ходите?
— Да, часто была на играх, когда в Питере жила. Даже на Суперкубок летала в Казань.
— А куда ездили на отдых?
— Мы летали в Монако. Я до этого нигде нормально не отдыхала. Если только с родителями. Но утром — на пробежку, в девять вечера — спать. Режим был даже в отпуске. Да и лишнего не поешь, в самолете сидишь вся укутанная, чтобы не продуло. А тут можно было расслабиться — и поесть, и покупаться, и всю ночь гулять.
— Что было самым тяжелым из ограничений спорта?
— В целом было нелегко. И что с родителями редко видимся, хотя мне повезло — они у меня в Москве, но времени не было даже в выходные. И поесть хотелось побольше, чем мы ели. Хотя я себя не сильно ограничивала в еде, бывало и такое, что могла один день поголодать, чтобы на следующий съесть бургер. Сладкое мне никогда не запрещали, говорили: главное вставай на весы и весь столько-то. А как уже этого добиться — твои проблемы. Если меня увидели бы с шоколадкой, не стали бы ругать. Мне тренер иногда сама шоколадки привозила. Переживали не из-за фигуры, а потому что у меня проблемы с ногой — каждые триста грамм ощутимо сказывались.
— Действительно стали больше есть? Внешне кажется, что хоть прямо сейчас в купальник и на ковер.
— Когда только закончила, поправилась килограммов на восемь за три месяца. Но я действительно была очень толстенькая, правда! В зеркало не могла на себя смотреть — было неудобно. А сейчас само по себе стало уходить, не знаю, от чего это зависит. Ем сейчас как нормальные люди, правда, сладкое не очень люблю.
СВАДЬБА МАМУН
— На прошлой неделе Маргарита Мамун и Александр Сухоруков сыграли свадьбу…
— Да, торжество было очень красивое. До этого я была на свадьбе у своих родителей (они расписались, когда мне было пять лет), а еще — у Жени Канаевой. Очень люблю Риту с Сашей и их душевный союз, искренний.
— Большая была программа?
— Я уехала довольно рано, в десять часов, потому что рано утром был рейс в Краснодар — летела на мастер-класс. Очень трогательный был первый танец. По сравнению со свадьбой Жени Канаевой гостей было не так много — где-то человек сто. Самые близкие собрались, в основном, конечно, пловцы и гимнастки. У Риты было два платья: одно с длинными, другое с короткими рукавами. Все было суперкрасиво!
— Что вы подарили?
— Картину маслом — художник нарисовал Риту и Сашу. Черно-белая, в ее стиле.
— Часто удается пообщаться с Ритой?
— Реже, конечно, чем раньше, но мы все равно стараемся поддерживать связь. Мы в очень хороших отношениях, общаемся по возможности.
— А с вашим личным тренером Еленой Карпушенко общаетесь?
— Конечно, но намного меньше. Сколько лет мы вместе провели — под конец уже, мне кажется, надоели друг другу. Но я пару раз приезжала в «Крылья Советов», где она тренирует, растит новых звездочек.
По делишкам ??
ТЯЖЕЛЫЙ ХАРАКТЕР И ОТЕЦ
— Не осталось осадка после Олимпиады, что там вышло серебро вместо золота?
— Я очень рада, что вообще попала туда. Никто не может представить, как тяжело было готовиться и не знать до последнего, поедешь ты туда или нет. Нога болит, все тренируются, а ты даже не можешь встать на полупалец — какая Олимпиада? Когда я в Рио уронила булаву… Подумала, что на последний вид вообще выступать не выйду. Елена Львовна говорит: «Ты что, с ума сошла». А я — нет, и все. Но все-таки потом собралась… Первые два дня после соревнований постоянно мысли об этом были. А сейчас я понимаю, что это круто, что я даже туда просто попала с такой травмой и с таким характером. У меня очень тяжелый характер. А у меня серебряная медаль есть! Когда на ленту выходила, думала про себя: «Сейчас еще и ленту уроню, и вообще в тройке призеров не буду». Тяжело было… А сейчас даже видео пересматриваю, где я эту булаву роняю. И — ничего.
— Действительно тяжелый характер?
— Ну, в тренировках очень тяжелый! Могу не то что поспорить с тренером, а еще и сама себе задание дать. Но это уже было лет с 17 — 18, появилось свое «я». Не представляю, как Елена Львовна работала со мной, как она не убила меня.
— В жизни не так?
— С подружками и родителями все нормально, а с молодым человеком, конечно, тяжело. Не могу сразу после спорта перестроиться. Иногда — как будто бы два мужика в семье. В некоторых моментах меня не переспорить! Уже все сдаются: ладно, пусть будет по-твоему. Такой вот характер.
— Ваш отец — олимпийский чемпион по плаванию — строгий?
— Строгий. Мы с ним оба упертые. А мама другая, мы с ней как подруги.
— Как родители встретили после Олимпиады? Папа не говорил: дочь, я ждал золота?
— Все ждали, об этом даже говорить не надо было — и так понятно. Но после Олимпиады, когда я позвонила отцу, он сказал: «Ты сделала все, что могла, молодец». Нормально поддержал. Хотя я думала, что будет хуже, думала, что домой не пустит после Олимпиады с серебряной медалью. Но встретили хорошо.
— С кем ни говори из мира художественной гимнастики — все говорят о том, какую роль в их жизни сыграла Ирина Винер-Усманова.
— Мы за каждое слово Ирину Александровну благодарим, к каждому относимся серьезно. Ее слова подстегивали — все было сказано вовремя и в точку. Она умеет это очень хорошо.