ХОЧУ ВЫИГРАТЬ ЛИГУ ЧЕМПИОНОВ
— Лига чемпионов — это единственный турнир, который Вы все еще воспринимаете всерьез?
— Я еще не выигрывал этот титул, так что Лига чемпионов особо привлекательна. К тому же меня все еще раздражает, что я с «Боруссией» (Дортмунд) проиграл в финале 2013 года в Лондоне.
Конечно, я хочу когда-нибудь выиграть Лигу чемпионов. С другой стороны, я знаю, что этот турнир — лотерея. Возьмем, например, прошлый сезон. Мы были в очень хорошей форме, каждый из нас сильно хотел этот титул. Тогда я получил травму плеча, пропустил первый матч против «Реала». Еще мы не забили пенальти, и наша мечта была похоронена. На таком высоком уровне часто все зависит от мелочей, для такого титула все должно совпасть.
— Вы уже пять раз становились чемпионом Германии. Будет ли бундеслига когда-нибудь скучной?
— Спортсмен топ-уровня всегда хочет быть лучшим. Ты выигрываешь титул, а потом ты сразу же хочешь доказать, что это было неслучайно. Потом ты становишься чемпионом второй раз и говоришь себе, что теперь за тобой все будут охотиться, и поэтому тебе надо стать еще лучше. И так это продолжается дальше. В этом сезоне наша цель ясна: еще ни один немецкий клуб не становился чемпионом 6 раз подряд, и мы можем войти в историю. Это большой стимул.
БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ТОВАРИЩЕСКИХ МАТЧЕЙ НЕ ИДЕТ НА ПОЛЬЗУ
— В начале сезона многие критики упрекали вас в том, что у вас отсутствует мотивация, и вы выглядите расстроенным.
— Я должен признаться, что этим летом мне на самом деле было сложно мотивировать себя. Я уже несколько лет играю в трехдневном ритме без больших перерывов. Это большое напряжение, особенно для мозгов. Поэтому для меня очень важна хорошая подготовка к сезону. В ней лежит основа моей работы в течение сезона, когда мои мозги устают.
— А в Азии что-то пошло не так?
— Мы сыграли там очень много матчей. В таких условиях тебе, как профессионалу, нужно решать: я хочу выкладываться на полную в этих играх или работать на оставшихся тренировках так, чтобы быть в форме следующей весной, когда будут разыгрываться титулы сезона. Я не могу тренировать свою выносливость и развивать силу в течение сезона, для этого нет времени между многочисленными матчами.
Мы, спортсмены, страдаем от постоянного перенапряжения. Это следствие плотного графика и возрастающего темпа игры. Единственная возможность защитить себя от получения серьезных травм — это, помимо хорошего питания и достаточного восстановления, эффективная тренировка в свободных от матчей периодах зимой и летом. Очевидно, что в Азии я был сосредоточен на тренировках. Большое количество товарищеских матчей не пойдет мне на пользу, если в декабре спустя три дня после матча против «Реала» в Лиге чемпионов я должен ехать играть в снегопад во Фрайбурге.
— Для этого у Вас нет мотивации?
— Фрайбург — это просто пример. Вы можете назвать и другую команду, которая, как правило, не борется за чемпионство. Они играют против нас с 10 игроками в своей штрафной. Пять защитников вокруг, которые преследуют меня, и нет места, чтобы развернуться. Если я устал от еврокубковых матчей, стадион забит, и самое лучшее для болельщиков соперника — освистать игроков «Баварии», то я действительно должен упорно тренироваться для того, чтобы показать лучший результат в этот момент.
ТЕЛО И МОЗГ
— Как Вы готовитесь к таким матчам?
— Многие годы у меня действует следующая формула: если мои мозги устали, мое тело должно функционировать на 100%, чтобы я не получил травму. Если я в форме, то я полностью могу положиться на работу моего тела.
— Есть ли у Вас определенные приемы, помогающие мотивировать себя?
— Например, перед матчем я иногда представляю, что в этот раз я хочу забить гол, и мяч полетит прямо в угол. Или я планирую, что сделаю определенный прием во время какого-либо единоборства, идеальное забегание или пас, который я уже давно отрабатывал.
— Звучит так, как будто некоторые матчи в бундеслиге для Вас больше тренировка, нежели соревнование. Говорит ли это о качестве бундеслиги?
— Я знаю, что сейчас это не всем понравится… В бундеслиге нужно больше таких команд, как «РБ Лейпциг». Сильные команды вынуждают нас инвестировать еще больше. Бундеслига не может доминировать из-за одной команды, даже борьба на вершине слишком мала. Нам нужно 45 команд, которые постоянно играют на высоком уровне. Эта конкуренция помогла бы нам в «Баварии» сохранять концентрацию до конца сезона. Сильная лига стимулировала бы коммерциализацию.
БОЛЬШЕ ШОУ И БОЛЬШЕ ШУМИХИ
— Почему Вы говорите о коммерциализации?
— Если у тебя больше топ-матчей, то, соответственно, больше шоу, шумихи и трансляций по всему миру. Болельщики хотят видеть больше знаковых матчей, звезд лиги и битв за чемпионство. Это сделало бы бундеслигу интереснее для зарубежных зрителей. Наверно, даже больше, чем множество поездок в Азию или Америку.
— Руководство бундеслиги было за эти поездки.
— Я скептически отношусь к таким поездкам за рубеж. Не только из-за высокого напряжения во время важных тренировочных периодов, но и потому, что я не уверен, что они приносят большую пользу маркетингу. Хотя бы по одной простой причине: язык.
— Немецкий — это недостаток?
— Да, особенно по сравнению с АПЛ и Ла Лигой. На английском и испанском говорят во многих странах мира, на немецком — нет. Большая часть населения уже только поэтому смотрит испанскую или английскую лигу. Телевидение реагирует на пожелания своих зрителей и работает прежде всего с лигами, чей язык они понимают.
— Как бундеслига может удержаться в этом рынке?
— Для этого руководству нужно много работать. Но в итоге речь идет только об успехах на международной арене и покупке топ-игроков. Болельщики всегда хотят видеть лучших и отдают за это деньги.
Левандовски признан игроками лучшим футболистом Бундеслиги сезона-2016/17
КАК ОСТАНОВИТЬ ТРАНСФЕРНОЕ БЕЗУМИЕ
— На данный момент суперзвезды переезжают скорее в Англию и Испанию.
— До сегодняшнего дня «Бавария» платила за игроков не больше 40 млн евро. В футболе эта сумма уже давно средняя, а не самая большая. За прошедшие годы не было такого роста вместе с рынком, как у «Реала» или «Манчестера». И теперь отставание от максимальных сумм огромное.
— Ули Хенесс сказал, что он не хочет присоединяться к трансферному безумию.
— Деньги — важный, если не единственный, фактор, который необходим для получения топ-игроков. Спортивные перспективы, команда, город и окружение, конечно, тоже важны. «Бавария» должна что-то придумать и быть креативной, если клуб и дальше хочет привлекать игроков мирового класса в Мюнхен. И если ты хочешь всегда быть впереди, нужно, чтобы эти игроки были высокого качества. Потому что такие звезды помогают своим коллегам стать лучше. Высокая конкуренция в команде помогает выжать из себя последний один или два процента.
— В «Баварии» имеет значение не только сумма отступных, но и зарплата игроков. Что бы случилось, если бы «Бавария», как якобы было запланировано, купила Санчеса у «Арсенала» и платила ему 25 млн в год?
— Наверно, тогда парочка из нас, игроков, пошла бы к руководству и попросила повышения зарплаты. Потому что такая большая разница в зарплатной ведомости команды может быть опасной и приведет к зависти и плохому отношению к коллегам.
— Кажется, «ПСЖ» это доставляет меньше проблем. Клуб купил Неймара за 222 млн евро и сделал его самым оплачиваемым игроком в команде.
— Одним из первых слов, которое я, поляк, выучил в Германии, было слово «Ordnung» (порядок). Везде должен быть свой порядок. Прежде всего — в бухгалтерии, в финансах. Поэтому я думаю, что трансфер, подобный переходу Неймара, в Германии был бы невозможен.
— УЕФА несколько лет назад ввел финансовый фейр-плей, чтобы клубы не тратили денег больше, чем они зарабатывают. Но эта попытка уменьшить число трансферных эксцессов едва ли удалась. Футбол на высоком уровне невозможно регулировать?
— Футбол — это чистый капитализм. Каждый хочет зарабатывать деньги в этой отрасли. В этом нет ничего плохого, так работает все наше западное общество. Тем не менее футбольные ассоциации должны сформулировать правила для того, чтобы рынок окончательно не вышел из-под контроля. Если 45 команд постоянно выигрывают все титулы, потому что там играют все лучшие игроки, то, наверно, интерес к футболу у нормальных болельщиков будет понижаться. Это был бы самый большой ущерб футболу.
УЕФА должен проверить громкие трансферы этого лета и работать вместе с ФИФА над тем, чтобы закрыть лазейки в правилах.
— Усман Дембеле, Филиппе Коутиньо, Мбаппе — это трансферное окно показало, что верность своему клубу в футболе больше не играет никакой роли. Контракты тоже обесценились?
— Нужно перестать говорить о профессиональном футболе с такими эмоциями. Верность — прекрасное слово, великолепное романтичное представление, и она важна в личной жизни. Но в спорте другие параметры: успех и деньги. Эти два компонента, ничто другое, решают все, когда речь идет о трансфере.
— Значит, это справедливо, когда игрок выпытывает трансфер, устраивая забастовку?
— Забастовка — самый плохой из всех методов, подобное не происходит в по-настоящему лучших клубах. Игрок, который делает что-то такое, предает общество, и оно ему этого не простит. Это огромный риск для игрока, потому что он не сможет избавиться от такой репутации. Но такие забастовки для меня только симптом, причина проблемы кроется в чем-то другом.
Соотношение сил в футболе за последние годы сильно изменилось, и оно в пользу игроков. Если игрок на самом деле хочет перейти в другой клуб, то он, как правило, сможет это осуществить. Поэтому я одобрил бы, если футбольные союзы обязали бы прописывать в контрактах фиксированные суммы отступных. Тогда можно было бы подумать о различных моделях: у клубов побогаче, помимо фиксированных отступных, была бы, например, доплата за честную игру в размере 20%, а клубы беднее могли бы платить меньше за игрока, если он решил к ним перейти.
ДЕНЬГИ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ
— Вы думаете, что с такой концепцией было бы больше справедливости?
— Так можно было бы перераспределять деньги в футболе. Кроме того, такая модель защитила бы не только клубы от возможных забастовок игроков, но и игроков от деградации. Потому что мы часто говорим о неправильном поведении игроков. Но за свою карьеру я часто сталкивался с тем, что клуб мог причинить игроку, когда он хотел его продать. Тренировка с резервной командой в таком случае часто была одной из самых мягких форм сортировки.
— Но Ваша модель не защитит футбол от его превращения в чистый бизнес.
— В будущем в футбол будет вливаться еще больше денег, чем мы сейчас можем представить. Не имеет значения, в какую точку земного шара я приеду, люди там смотрят футбол. И именно эта страсть, эта эмоциональность болельщиков приводит к тому, что все больше инвесторов будет приходить на рынок. Благодаря футболу они добираются до молодых и пожилых людей, мужчин, женщин и детей, которые хотят выразить свою любовь к команде, покупая символику клуба и билеты на матч, подписки на каналы или приобретая акции. Шансы получить доход в футболе выше, чем где-либо еще.
— За последнее время прошло много демонстраций болельщиков против коммерциализации футбола. Они жалуются, что футбол слишком отдалился от них.
— То, что сейчас происходит в футболе, это тонкая грань между региональностью и глобализацией. Ты должен расти как клуб, как лига, если хочешь и дальше быть на одном уровне с иностранными клубами и союзами. И это проводит нас к важному вопросу: какая целевая аудитория у клуба? Она живет в Мюнхене, Азии или Америке? Решение этого конфликта сейчас — один из самых больших вызовов для клубов. Очевидно, что это приведет к разочарованию тех, кто уже несколько десятилетий поддерживает клуб. Эти люди не должны получить ощущение, что ими воспользовались.
— Как футбол должен решить эту дилемму?
— Руководители должны установить границы дозволенного. Нужны ли нам камеры на бокалах пива, как это было на нашем праздновании чемпионства после матча с «Фрайбургом»? Должен ли сейчас наш пивной душ превратиться в маркетинговое событие? Чемпионство — очень эмоциональный момент, и он должен всегда быть аутентичным. Я понимаю болельщиков, которых это разозлило. Нужен ли нам концерт между таймами в перерыве финала Кубка Германии? Возможно. Многие смотрят Супербоул в США в том числе из-за этого огромного шоу, которое проходит во время игры.
— Будет ли футбол когда-нибудь только шоу?
— Игра всегда будет самой важной составляющей. Но время вокруг этих 90 минут станет, наверно, больше похожим на голливудский фильм. Это развитие уже не остановить.