МНЕ ПИСАЛИ, ЧТО Я ИЗБАЛОВАННЫЙ
— Редко так бывает, чтобы 23-летнему игроку, выбранному в первом раунде, не сделали бы даже квалификационное предложение, в результате чего вы стали неограниченно свободным агентом.
— Конечно, я расстроился, что «Колорадо» не сделал квалификационного предложения, но ничего тут не сделаешь. И большой неожиданностью это не стало. Патрик Руа ведь был инициатором того, чтобы меня включили в сделку по обмену Райана О'Райлли, хотел меня видеть. Всегда мне помогал, ставил на игры, знал, как меня использовать. А перед прошлым сезоном он ушел из команды. И новое руководство не особо хотело меня видеть. Решили идти в другом направлении. Ничего страшного.
— Вспомнил историю: 2014 год, вас в очередной раз отправляют в молодежную лигу, но вы отказываетесь перебираться в «Квебек». Да еще и пишете в фэйсбуке, объясняя свое решение, что приехали в Северную Америку три года назад из России, где у вас никогда не было кровати, душа и отопления.
— Да ну, там не настолько все плохо было. Сдуру написал. Это все эмоции. Я просто не знал и не понимал, что я, где я. Расстроен был. Второй год подряд я вроде как попадал в НХЛ, а потом все равно отправляли в молодежку. Написали мне, конечно, что я избалованный и все такое. Переборщил я с этим. На то и говорят, что если ты молодой и неопытный, не знаешь что сказать — не общайся с прессой и уж тем более ничего не пиши. Правильно говорят. Молодой парень был. Не знал, ехать в «Квебек» или не ехать. С агентом думали, что делать. Неприятная была ситуация. Не очень хороший, но тоже опыт.
— Сергей Федоров, который пришел в ЦСКА как раз в 2012-м, говорил, что не раз пытался вас вернуть. И после драфта, когда гарантировал вам место в составе, как лимитчику, и позже.
— Я тогда довольно быстро подписал контракт с «Баффало» на три года, как и положено новичку, а после того, как он закончился, вариант с ЦСКА был, но меня обменяли в «Колорадо», где был хорошо знакомый мне тренер Патрик Руа, у которого я играл в «Квебеке». Он очень сильно хотел меня видеть в составе, поэтому я остался там. Отыграл сезон довольно-таки неплохо, заслужил потом еще один контракт. Когда ты свободный агент — каждый раз взвешиваешь все за и против перед заключением нового соглашения. В те разы все «за» были за НХЛ. А в этот раз подумал, что в КХЛ будет лучше.
— Чему вы научились у Патрика Руа, великого в прошлом вратаря, с которым проработали больше, чем с любым другим тренером, который в вас всегда верил?
— Очень многому. Меня восхищает все, что он делает, как относится к хоккею, к работе, как работает вообще. Я никогда не видел, чтобы тренеры столько времени занимались своим делом. Он постоянно смотрит видео, все время находится на арене — с пяти утра и до ночи, и весь день чем-то занят. Человек живет хоккеем. И ко всем в команде одинаково относится. У него всегда так было, что не важно, игрок ты первого звена или четвертого, каждый ощущает себя нужным коллективу. Даже те, кто играет по пять-шесть минут. У него к каждому свой подход. И у меня исключительно позитивные эмоции от работы с ним.
— Меня всегда забавляло наблюдать за Руа во время матчей. То он судей кроет пятиэтажным матом, то просто беснуется, то пытается сломать перегородку, чтобы добраться до Брюса Будро и, возможно, «навалять» ему.
— В этом весь он. Любыми путями нужно победить. И игрокам очень нравится эта его заряженность. Что он требовательный, даже то, что может наорать и покрыть матом. Но ты понимаешь, что он просто хочет от тебя большего, зная, на что ты способен. И как он заводится на игры — просто потому, что ненавидит проигрывать. Очень здорово.
— На тренировках он так же себя ведет?
— Если команда хорошо тренируется, то он твой лучший друг, все хорошо. Если что-то идет не по плану, то ему это очень не нравится (смеется).
— В раздевалке все летает?
— Бывало и такое (смеется).
РУА МОЖЕТ НАОРАТЬ И ПОКРЫТЬ МАТОМ
— Он пытался вас чему-то научить именно на льду? Объяснял какие-то вратарские хитрости?
— Конечно. Когда я только приехал в «Квебек», он очень многому меня научил в игре без шайбы, в обороне, в атаке — в деталях. Не прокатываться, вступать в борьбу, тормозить соперников. Я все-таки когда уезжал, весь мой хоккей строился на игре у чужих ворот с шайбой: очки набирать, забивать. Он научил меня двусторонней игре, пусть и, наверное, в урон моим атакующим навыкам. Но зато я прибавил в универсализме: и в защите, и в меньшинстве, и на вбрасываниях хорошо могу сыграть.
— В раму Патрик вставал на тренировках?
— Было дело. У нас была игра на открытом воздухе с «Детройтом» в рамках Stadium Series, и все ветераны команд ведь тоже встречались за день до того в отдельном матче. Так что он полсезона к нему готовился: выходил с нами, тренировался. Бывало, что Семен Варламов несколько раз пропускал тренировки, и Патрик заменял его, выходя во вратарской форме. И в этой же форме одновременно нас тренировал. Неправильно делаем упражнение — он с ворот останавливает тренировку, выезжает, шлем снимает, всем пихает, объясняет (смеется).
— Трудно было ему забить?
— Забить — да. Потому что он играет больше в стойке, старый такой стиль. Он все-таки еще в 1980-х начинал карьеру, поэтому не такой уж современный вратарь, и ему очень непривычно бросать — по-другому играет. Реакция, конечно, у него до сих пор на высочайшем уровне — очень сложно пробить. А если не забиваешь, он тебе сразу выговаривает, что ты, мол, бросать не умеешь или что-то в этом духе (смеется).
— Руа не раз говорил, что для вас оптимально играть в центре. И в то же время постоянно ставил вас на фланг.
— Было такое. Он понимал, что лично мне лучше было бы играть в центре, но для команды в каких-то моментах я был нужнее на краю. Тем более что в «Колорадо» три таких сильных центрфорварда, как Дюшен, Маккиннон и Седерберг. Которым нужно было играть центральных. А Руа хотел, чтобы я выходил в созидающих тройках. Тут как раз и помогло то, чему он меня научил: я могу и в центре сыграть, и справа, и слева. Комфортно себя чувствую на всех трех позициях.
— Сейчас многие тренеры в НХЛ, в частности Кен Хичкок, используют сразу двух центральных, разделяя обязанности: один играет роль центра в зоне атаки, другой — в зоне защиты.
— У нас это больше на точках использовалось: два центральных играли с разными хватами, выходя на вбрасывания на разных флангах под сильную руку. На левой стороне — леворукий, на правой — праворукий. Так проще выиграть точку. Ну и кто-то, допустим, в защите получше играет, у всех ведь разные навыки, он тогда глубже в зоне обороны располагается.
— Но вы все же хотите в центре постоянно играть?
— Желательно. Если я в центре — всегда в борьбе, всегда участвую в игре, и это, наверное, моя природная позиция. Но и слева-справа тоже сыграть могу по нужде.
— Вы часто играли с Нэтаном Маккинноном, который носится, как электричка. Трудно за ним угнаться?
— Угнаться — да, приходилось пораньше убегать (смеется). Но с ним хорошо игралось, конечно. Звезда все-таки, один из лучших игроков в НХЛ. У нас и взаимопонимание было. Я ему не то что подыгрывал, но старался до него шайбу доводить, потому что он бежит очень быстро, обыгрывает, ломится вперед. Главное — ему отдать. Поэтому с ним играть очень просто было.
— Сколько наблюдал Маккиннона — да, он спокойно может в одиночку доставить шайбу в чужую зону, подобрав ее хоть за своими воротами. Но при этом как будто никого из партнеров не замечает, хотя иногда явно стоило бы.
— Такой вот у него стиль игры. Очень нацелен на ворота. Лезет, бросает. На мой взгляд — это даже хорошо. Игрок он яркий. Поэтому и звезда, что использует свои катание и бросок, настырность.
— С Дюшеном вы тоже немало поиграли — еще при Руа. Он, в отличие от Маккиннона, совсем не жадный. Кто сильнее?
— Оба — игроки сборной Канады, так что тут неправильно говорить о том, кто сильнее, а кто слабее. Дюшен больше использует партнеров, чем Маккиннон, но оба — прекрасные хоккеисты, пусть и играют в разном стиле.
— Джером Игинла чем-то вас потряс?
— Очень простой парень. Пообщаться с ним всегда можно, со всеми молодыми он всегда на равных держался, при том что это легенда хоккея, будущий член Зала хоккейной славы. Поэтому я был удивлен, что он настолько открытый человек, что никогда ни про кого плохого слова не скажет. Ну и профессионал, конечно. За своим физическим состоянием очень здорово следит и до сих пор очень хочет играть. Один, наверное, из самых великих игроков, с которыми довелось поиграть. Рад, что его встретил.
НЕ БУДЕТ ЖЕ ЦСКА СЕЗОН В 40 ЧЕЛОВЕК ИГРАТЬ?
— Контракт с ЦСКА рассчитан на три года. Что потом? Новая попытка пробиться в лучшую лигу мира?
— Некорректно сейчас говорить, что у меня задача вернуться обратно. Поживем, поиграем — увидим. В ЦСКА я же не просто так приехал, а с прицелом на сборную и Кубок Гагарина — все-таки команда сильная собралась. Пару товарищеских матчей сыграли — видно, что ребята сплошь мастера подобрались. Тот же Кирилл Капризов, например (в этот момент Капризов проходил мимо — Прим.авт.). Хотел бы, конечно, с ним поиграть, но пока почему-то не ставят. На самом деле КХЛ, судя по тому, что я вижу — очень сильная лига. И пока я даже не думаю, что будет, когда контракт закончится.
— В ЦСКА вас пока ставят с канадцами Плэттом и Скоттом.
— Думаю, таким образом мне хотят помочь адаптироваться. Я все-таки шесть лет за океаном отыграл. А там стиль игры другой, и с канадцами, наверное, мне попроще будет снова влиться. И по-английски я говорю. У нас такая тройка легионеров собралась, можно сказать.
— Вам всегда вменяли в вину то, что вы не вступаете в единоборства. Как с этим боретесь?
— Стараюсь активнее вступать. Проблема такая определенно была. Но я подтянул этот компонент. Сейчас себя лучше чувствую и в борьбе, и у бортов. Возможно, еще роль тут играет мой высокий рост. Ребята, которые поменьше, они повзрывнее — мне этого немножко не хватает. Но я работаю над катанием. Чтобы успевать в ту же борьбу быстрее, чтобы легче было противостоять оппонентам. С тренером по катанию очень много работал последние два межсезонья. И, считаю, прибавил в этом за последние пару лет.
— В свое время Джейсона Спеццу критиковали за то, что он медленный и ленивый, а Дон Черри всем доказывал, что у него просто шаг длинный. Что из этого про вас?
— (Смеется) Мне не хочется оправдываться, говорить, что, мол, все неправильно считают, а я на самом деле бегаю и борюсь. Я знаю, что у меня есть такое — где-то я в борьбу не иду, где-то выжидаю, а нужно по-другому действовать. Даже где-то ошибки допускать. Думаю, роль сыграло то, что в НХЛ я попал в 18 лет. Тренеры говорили, что главное — не пропустить. И я как бы не пропускал (смеется). Поэтому не играл, а больше выжидал. Но мое личное мнение — сейчас у меня с этим у меня все намного лучше. Нет проблем ни в борьбе, ни у бортов.
— Я почему про игру на фланге еще спрашивал — за форчек по большей части вингеры ответственны. То есть нужно носиться за защитниками.
— Да я уже привык в НХЛ за последние пару лет, особой разницы нет, с кем играть, и на какой позиции. В НХЛ вообще, в принципе, и нет такого понятия, как вингер: есть F1, F2, F3, первый, второй и третий нападающий. Кто первый, тот и бежит в форчек, кто первый назад бежит — тот и центрального играет. Поэтому проблем с этим нет. Быстро перестраиваешься. Если в НХЛ хочешь играть — нужно выполнять все установки. Бежать всюду и стараться. Даже если у тебя какие-то слабые стороны. Старайся — тренерам это нравится.
— Как у вас с Игорем Никитиным в этом плане складывается?
— Пока все отлично идет. Прошли сбор в Финляндии, пару товарищеских игр провели. У него ко всем очень профессиональное отношение. У меня все тренеры, которые были — они больше мотиваторы. А у Никитина я в хорошем смысле убедился, что он тактически очень сильный тренер. Все у него четко, все детали в игре. Все схемы тактические, все раскаты-закаты — все это достаточно приближенно к лучшим тренерам, что у меня были. Это здорово, потому что я считаю, что это очень-очень важно. Игра без шайбы, игра в давление, спецбригады — в ЦСКА это очень хорошо поставлено. Да и мотиватор Никитин тоже сильный. Так что первое впечатление — очень хорошее.
— Вы же видели, как ЦСКА играл при Квартальнове?
— Не особо видел, слышал скорее (смеется). Очень энергичная команда была, которая всех, так скажем, «перебегивала», «передавливала», ломала. В принципе, это давало результат, так что ничего плохого в этом нет.
— В плей-офф-то не давало.
— Ну, лига большая, хороших команд хватает. Где-то чего-то не хватило. У каждого тренера свой стиль. Игроки должны приспосабливаться.
— Ваш хороший приятель Кучеров этой весной говорил, что ЦСКА играет в ужасный хоккей.
— Я читал это интервью. Но игры особо не смотрел, только хайлайты (улыбается).
— Ну, а при Никитине на что упор? На контроль шайбы? Или все-таки он тоже говорит: забрасывайте шайбу и неситесь за ней?
— Нет-нет. Упор на контроль шайбы. И все-таки очень много игроков мастеровитых пришло в команду в этом году. Думаю, Никитин тоже понимает, что уровень мастерства в команде, возможно, возрос по сравнению с прошлым сезоном. Видит сильные стороны ребят и старается их раскрыть.
— Про Никитина говорят, что он очень жесткий и смурной.
— Да я бы не сказал, что он супержесткий какой-то. Строгий тренер, но тренер и должен быть требовательным. Если команда выигрывает и все выполняет — то он даже с улыбочкой. Ну, а если команда не играет, проигрывает, какие могут быть улыбки? Так и должно быть. Если все плохо — пеняйте на себя.
— Вас не напрягает, что в команде 20 нападающих? Вы говорите, что в КХЛ вам будет проще состояться, утвердиться, найти себя, а тут такая конкуренция, что кому-то все равно придется сидеть на банке.
— Не то чтобы напрягает. Мне кажется, очень тяжело придется тренерскому штабу, которому придется делать выбор — кому играть, а кому нет. Я понимаю, что конкуренция очень серьезная, что нужно выкладываться в каждом матче и тренировке. Доказывать, показывать свою состоятельность. Понимаю, что если играть не на уровне, то никто мне просто так не будет ничего давать. Конкуренция — здоровая вещь. В НХЛ в тренировочных лагерях еще больше игроков, и ничего. Не знаю, может еще будут какие-то кадровые решения. Не будем же мы сезон в 40 человек играть?
— Не факт, что не будете.
— Посмотрим. Тренерскому штабу и менеджменту виднее.
— За всего-то пять лет в НХЛ вы сменили аж пять тренеров. Сейчас будет шестой в вашей профессиональной карьере.
— Всего пять (улыбается)? Что поделать — от меня-то ничего не зависит. Другое дело, что у всех свои требования, свое понимание игры, и надо как-то адаптироваться. Причем всем нравятся разные хоккеисты, и надо как-то доказывать, чтобы нравится, чтобы получать игровое время. Опыт, конечно, хороший, который мне пригодится. Но надеюсь, что у меня хоть где-нибудь будет один тренер хотя бы пару лет. Чтоб попроще немножко было.
МАЛКИНА НЕ ОСТАНОВИТЬ, ЕСЛИ РАСКОЧЕГАРИТСЯ
— Помню, как вы в одном из первых своих сезонов сказали, что Дацюк вам понравился больше Малкина в играх против вас.
— (Смеется) Разные они игроки. Дацюк — более разносторонний. Он и в нападении, и в защите, и с шайбой, и без шайбы — все просто мастерски делает. Он же Magician, волшебник. Малкин — он такой более яркий. Уже пять лет против него играю и понимаю, что если Евгений на своей игре, то он, наверное, самый сильный игрок вообще в мире. И здоровый, и быстрый, и сильный, и техничный, и умный, и бросок у него. То есть вообще все при нем, его ни за что не остановить, если он раскочегарится.
— А если говорить о других игроках — кто вас впечатлил настолько, что вы долго ходили в прострации?
— Макдэвид. В таком возрасте так играть, будучи капитаном команды — он просто одним своим присутствием «Эдмонтон» на своем, можно сказать, горбу затащил его в плей-офф. Это что-то невероятное. Смотришь на 20-летнего пацана, а он просто лучший игрок НХЛ, набирает 100 очков. Обалдеть. Ну и, конечно, Кучеров впечатляет. Смотришь на его игру, восхищаешься, как он сильно прибавил, сколько забивает. Никита сейчас, наверное, в тройке лучших хоккеистов НХЛ.
— Что в Макдэвиде больше всего поражает? То, что он с одного шага может от любого убежать? Техника? Или хоккейный интеллект?
— Да все сразу. Скорость сумасшедшая. А как он клюшкой работает? Обычно ты клюшкой работаешь — у тебя ноги не двигаются. А он что с шайбой, что без шайбы бежит с одинаковой скоростью. Да еще и обыгрывает всех на ходу: под клюшки, под коньки всех убирает. Просто невероятно.
— А как же Кросби?
— А Кросби — более разносторонний игрок, я бы сказал. Если брать универсальность — он лучший. Макдэвид в нападении, наверное, побыстрее, потехничнее, но Кросби успевает везде: он и в углах хорош, и в борьбе, и на вбрасываниях, и в защите, и в спецбригадах. То есть у него вообще слабых сторон нет.
— А кто из защитников играл так, что не продраться, что больно всегда?
— Задоров (смеется). Никита на самом деле тоже сильный защитник. А если под него попал — то все. Может, с хоккеем и не закончишь, но вообще лучше не попадать. В силовой он очень серьезно играет. Ну, а вообще — Ши Уэбер. На пятак не хочется ехать при его виде. Потому что очень большой и сильный. Карлссона бы еще выделил, но он не такой, более атакующий — лучше любого нападающего. Бернса еще. Да в каждой команде можно найти такого, кто выделяется на всеобщем уровне.
— Если играть против «Оттавы», понятно же, что Мето будет оставаться, а Карлссон — катить вперед. Были ли какие-то спецзадания фланговым, чтобы они играли персонально с ним? Или передавали его друг другу?
— У него же вся игра на подключениях, на атаках с ходу. Всегда все тренеры говорили, что в форчеке обязательно надо в него врезаться. Убивать не нужно, но врезаться обязательно, чтобы скорость сбить. И постараться, чтобы он от тебя в атаку не убежал. Ты вроде как бежишь в форчек, чтобы шайбу забрать, но у тебя уже в уме, что сейчас Карлссон побежит, что надо за ним успеть. Тем более что он так хорошо катается, что задача это очень и очень сложная. Вообще, в НХЛ хватает хороших игроков, против которых нужно как-то играть, как-то их останавливать. И тренеры перед каждым матчем рассказывали, как можно Кейна останавливать, Панарина, Малкина.
— Вас перед драфтом сравнивали с Малкиным как раз. Но что-то пошло не так.
— Не так и много игроков, которые могли бы дорасти до уровня Малкина. Поэтому я и не ставлю таких целей. Просто хотелось бы свой потенциал воплотить в жизнь и стать хоккеистом сборной. Работать, стараться, и отношение к делу чтоб было.
— Оно есть?
— Я считаю, что есть. Всегда работаю летом и персонально с тренером, и в лагерях, и на сборах, и на льду всегда стараюсь выкладываться. И с тренерами стараюсь наладить контакт, чтобы они мне как-то помогали: видео смотреть, с тактической работой. Сейчас надо набраться уверенности и терпения, работать и, надеюсь, все будет хорошо.