Пять лет назад, когда Александр Панов еще не был фанатом «Спартака» и не страдал от нападений зенитовцев, мы делали небольшое интервью с ним для «Советского спорта». В тот раз я зачем-то отошел от поиска ярких заголовков, зачем-то спросил о планах на будущее и пожалел, ведь следующие полчаса пришлось слушать о желании сделать детскую футбольную школу, где могли бы заниматься обычные ребята. Редакция ту часть материала, конечно же, из газеты вырезала, но спустя годы приятно осозновать, что Панов пришел к тому, чего хотел. В эту среду мы встретились на поле школьного стадиона в Чертанове, где тренировались дети из его команды «Пантера».
Дети, бизнес, футбол
— Название символичное. Долго над ним думал, а потом осенило. «Пан» — Панов, моя фамилия. «Т» — Торпедо, клуб, который у меня в сердце. «Эра» — это наше время, которое уже пришло. И логотип подошел: независимы как кошка, грациозны, но в меру агрессивны, своё не отдадим.
— Кто у вас играет?
— Обычные ребята из Чертаново и ближайших районов, у которых пока и по разным причинам нет возможности заниматься в больших академиях. Есть договор с местной школой: летом арендуем поле, зимой — зал. Работаем напрямую с директором по дополнительному образованию.
— Тренировки платные?
— Да, это коммерческий проект. Но такой, бюджетный. Для детей из малоимущих семей или тех, кто воспитывается одним родителем — 3000 рублей в месяц. Остальным — 4000 рублей. Одно занятие — примерно 300 рублей. Думаю, адекватные деньги.
— Прибыль хорошая?
— Если рассматривать именно моральное удовлетворение. С деньгами сложнее. Вот считайте: 360 000 рублей идет за аренду. Зарплата тренерам — 1000 рублей за одно занятие. Еще расходы на форму, турниры. В общем, выхожу в ноль.
— Живете на что? Говорили ведь, что потратили все, что заработали за карьеру.
— На школу сбережения есть. Тем более, говорю же, минуса нет. Только плюсы — дети, футбол. Раньше у меня была Лига Панова, в которой играли 700 ребят. Сейчас почти договорились, что будет запущена детская московская лига ЛФЛ 8 на 8. На ее базе хочу собрать взрослую команду из своих воспитанников, после чего мы пройдем КФК и заявимся во второй дивизион. Вот такая цель. Хочу вырастить ребят для большого футбола.
— Я правильно понимаю, что при нынешней системе вы не получите денег за игроков, воспитанных «Пантерой», но перешедших, например, в «Спартак»?
— Ну и что? Это же круто, если кто-то перейдет в «Спартак». Значит, я всё делал не зря. — Это все очень хорошо. Я просто пытаюсь понять, в чем смысл такого бизнеса? — Конечно, проще идти в агенты, что многие и делают. Привёз игрока, получил быстренько бабки — живёшь и не париться. А для меня кайф — сам процесс. Видеть, что к тебе приходили толстенькие, нескоординированные детишки, а теперь они становятся маленькими футболистами. Ну и, если честно, я просто хочу вытащить ребят с улицы. Столько, сколько смогу. Это идея-фикс. Чтобы они играли, росли в добром коллективе, не поддавались на те соблазны и не повторяли те ошибки, которые когда-то делал я сам.
Юность, наркотики, смерть
— Создание «Пантеры» — процесс замещения из вашего детства?
— Да, когда у меня не было возможности и условий играть во дворе — я в нём просто пропадал. Занимался ерундой всякой: пил, курил.
— Когда впервые попробовали алкоголь?
— В 10 лет. Портвейн «777». Украли бутылку у родителей, принесли, выпили. Но радует, что сейчас дети другие, на такое уже не ведутся. У меня в школе точно никто не курит, не пьет, родители за ними следят, я сам слежу. У них нет даже шанса попасть в компании, которые могут привести либо к тюрьме, либо к кладбищу.
— Почему там оказались вы?
— Страна валилась. Ельцин пел, пил, гулял, танцевал, а люди и дети были переданы сами себе. Еще было влияние Запада. Всё, что у тебя есть для развлечения, — это дебильные боевики. Смотрели все их и хотели быть бандитами. Принцип сам навязывался: отнять и поделить.
— Отнять и поделить — это из большевистской революции.
— Нет, они на всех поровну делили. А здесь тогда — отнять и присвоить. Денег у нас не было. И у родителей. Выживали во дворе, как могли, еле концы с концами сводили. А так идет по улице какой-то мальчик в дорогой одежде, весь из себя — и мы, парни голодные, налетали, отнимали. Чистый разбой, статья на 10 лет. Каждый раз могли отправиться в места не столь отдаленные. Да многие и отправились.
— Вы говорили, что вас тогда спас друг Игорь, помог вылезти из этого круга. Как у него дела?
— Это, наверное, единственный друг из моего детства, кто остался в живых. Всё хорошо у него. Он правда очень помогал, пытался тогда внедрить меня в немного другой образ жизни, но, к сожалению, не получалось.
— Почему?
— Я был частью преступной системы, играл в ней определённую роль, с которой съехать было практически невозможно. Над нами стояли взрослые мужики за 30, «крыша», паханы. Нам, подросткам, нужно было заниматься распространением и сбытом наркоты.
— Сначала ведь вас подсаживали?
— Конечно. В каждом дворе, в каждом районе подходили старшие, давали попробовать. А мы что, молодые, голодные, бедные — дураки. Если увижу сейчас такого человека на улице — не знаю, что с ним сделаю. Это ведь вообще самое страшное — наркота. В мои годы бедствие было таким, что в каждом дворе знали, как собрать мак и сварить зелье для укола.
— При вас умирали от передоза?
— Да. И не один.
— Видя смерти, вы не задумывались бросить?
— Нет. Смерть кого-то — это так себе причина. Мы как-то нормально к этому относились. Сейчас страшно звучит, но в том мире не было такого понятия как «человечность». Все безразлично. Не со мной — и бог с ним.
— Вы соскочили с иглы именно после того, как вас самого однажды откачали?
— Нет, и после этого продолжал. Повлиял другой случай. Заболел пневмонией, оказался в больнице почти на месяц, дружки обо мне забыли, появилось время подумать и переосмыслить. Тогда, в трезвое время, понял: всё, хватит, устал от такой жизни. И решил вернуться в футбол.
— Почему в детской школе «Зенита» на вас не влияли?
— А кому влиять? Тренерам, по большому счету, все равно. Зарплаты копеечные — за собой бы уследить. А так — исчез молодой, пропал на полгода, и ладно. Мобильных не было, домашнего телефона тоже. По десять лет за ним в очереди стоишь. Хотя именно с помощью «Зенита» в барак линию и провели.
— В барак?
— Ну да. Папа работал на заводе, нам обещали выдать квартиру, а временное жилье было в бараке, грубо говоря. Без горячей воды, отопления, с печкой. Ну вот когда я вернулся в футбол, то «Зенит» помог. Очередь на получение домашнего телефона была на несколько лет вперед, но мне его сразу поставили. Был такой тренер Виталий Васильевич Лебедев, благодаря ему я вылез. Он поверил в меня, пригласил в дубль, и я начал ходить на тренировки, как на праздник. Именно с ним была поездка в Китай, где я остался на год и изменил свою жизнь. С тех пор наркоты в моей жизни не было. Помогло и то, что к возвращению из Поднебесной «крышу» посадили. Остальные ребята тоже разошлись, кто куда. Один уехал в Чечню в 18 лет и попал в жуткую мясорубку, от которой, вернувшись, еле отошел.
— Вам было особенно обидно, когда в Питере на матче со «Спартаком» вам кричали: «Наркоман»?
— Пусть кричат, что хотят. Это моя судьба. Я ее изменил еще в детском возрасте, играл в сборной, стал известным футболистом. И теперь все сделаю, чтобы воспитать как можно больше здоровых детей, счастливых спортсменов с правильными ориентирами по жизни. Это чувство важнее денег и любой прибыли. Это вообще смысл моей жизни.
«Зенит», Питер, Москва
— Вы ведь бесстрашны, правда?
— У всех есть страхи.
— Надо иметь какую-то странную смелость, чтобы поехать в Петербург болеть за «Спартак».
— И что? Мне ведь не 15 лет, чтобы ходить по городу и орать: «Спартак — чемпион». Чем я мог кого-то зацепить?
— Маскарадом: анонсами выезда в соцсетях, красными брюками, красной курткой.
— Маскарад? Это вам так кажется. Я же пришел в красном не в ларек пивной и не в кабак болельщиков «Зенита», а на стадион. Что еще нужно было надеть фанату «Спартака»? Что-то синенькое?
— Не обязательно. Можно что-то уважительное по отношению к питерским болельщикам, которые могут олицетворять с вами «Зенит».
— То есть, 20 лет они ни с чем меня не олицетворяли, а теперь начали?! а теперь начали?! Только когда в 99-м Романцев на базе сборной озвучил предложение от «Спартака», то я ему отказал как раз из-за принадлежности к Петербургу. Вот тогда это правда можно было расценить как предательство. Думаете, легко было говорить «нет» возможности играть с друзьями по сборной в лучшей команде страны и выигрывать титулы?
— Не думаю, что так легко.
— А мне было легко: потому что я думал, что «Зенит» — моя семья навсегда.
— А когда передумали?
— После возвращения из «Сент-Этьена». Я пропустил год из-за проблем с внутренними органами. Все могло привести к летальному исходу. Беда досталась прицепом из прошлой жизни, чтобы вы понимали.
— Знаем, раньше вы уже рассказывали о диагнозе.
— В России, кстати, гепатит не подтвердился, видимо, это были игры клубов. «Сент-Этьен» заплатил за меня 5 миллионов долларов и, видимо, не хотел перечислять всю сумму после смены тренера и передела влияния в клубе. Но все равно: мне нужно было запускать карьеру заново. Я вернулся в Питер, попросил о помощи, но в родном клубе от меня отвернулись. Мутко и Морозову я оказался не нужен. А «Зенит» дал понять, что Панов — просто обычный человек, такой же, как все. И не важно, свой ли или какой-нибудь очередной чех. Вот сколько сейчас своих воспитанников без дела слоняются по Петербургу? Не буду называть фамилии, но их не сосчитать.
— Вам было так обидно?
— Да не то что бы обидно. Просто я понял, что жизнь перезагрузилась. «Зенит» закончился для меня в 99 году, когда мы брали Кубок. Память о Петровском, фанатах, навсегда останется в сердце, конечно. Но с тех пор у меня все изменилось.
ИГРОВАЯ ФОТКА ИЗ «ЗЕНИТА»
— Вы чувствуете себя ленинградцем?
— Нет, я москвич, где живу почти 20 лет. Да и главным клубом своей жизни считаю «Торпедо» — там я почувствовал себя футболистом.
— Но зачем тогда вернулись в «Зенит» заканчивать и делали эту пиар-компанию: «Саша, ты наш».
— Это было моей амбицией, в какой-то степени, потому что обещал, что закончу в «Зените». Но, с другой стороны, клубу я нужен оказался именно из-за пиара. Тренер мне не доверял, все было странно.
— Владислав Радимов в интервью «АиФ-Петербург» прямо сказал, что ваш трансфер состоялся благодаря откатам.
— Я не верю, что он так мог сказать. Это вранье, во-первых.
— Там есть и другая цитата, смотрите: «Сам Панов же к тому времени весь “вышел”. Он фактически просто так получал большие деньги. Сидел на “банке”, на тренировки с во-о-от таким пузом выходил. Это уже не футболист был, а колобок. В 2006 году играем со “Спартаком” в Москве, за пять минут до конца выходит Панов. На 93-й минуте не побежал за своим защитником, тот сделал пас Быстрову и — решающий гол нам. После этого ребята подошли к Адвокату и попросили Панова больше никогда не ставить. Мы бьёмся-бьёмся, а этот колобок позволяет себе не работать на поле».
— Мы с Радимовым одногодки, кстати. Помню, когда я вернулся в школу «Зенита», то его «Смена» нас больше не обыгрывала и не становилась чемпионом. Может, обижен до сих пор?!
— Его слова — неправда?
— Мне кажется, что когда Радимов вообще открывает рот, то с его стороны несется бред. И вы просто почитайте новости о том, что он вытворял в Петербурге. Хотя с одним соглашусь: Петербург меня расслабил, я немножко поплыл по отношению к себе. Видел недоверие Адвоката и тренировался без энтузиазма. И поэтому считаю, что денег которые мне платили, я не заслуживал.
— А сколько вам платили?
— Не имею права говорить. Но не так много.
— Миллион?
— Ха-ха-ха. Намного меньше. Трансфер сам стоил 400 тысяч евро. Но я ведь и закончил сразу, не стал сидеть на лавке как тот же Радимов. Спросите, что он делал в последний год в команде? Или в «Зените-2», где его, видите ли, что не устраивало? Да сидел за зарплату. А сейчас его выкинули и оттуда. Сидит теперь каким-то координатором, ничего не решает. Такие, как он, всегда на подхвате. Но себя надо уважать.
— Еще у Владислава была такая фраза: «Сейчас Панов ещё и признаётся в любви к “Спартаку”. Как такое может говорить воспитанник “Зенита”, не понимаю. В Колпино, откуда Панов родом, за такие слова могут и башню снести».
— А он что, в Колпино жил? Что он знает о Колпино вообще? Играл себе в ЦСКА и в «Динамо». Ну вот прошелся бы в Колпино в этих цветах — и получил бы. И без них тоже бы получил. Остались там у меня знакомые, которые за Панова голову оторвут — и неважно, в каких цветах он придёт. Дело не в цветах, а в отношении к человеку. Еще раз: я 20 лет ни за кого не болею, уже 15 лет живу в столице и давно не ассоциирую себя с Петербургом или «Зенитом». Успокойтесь: я — москвич и фанат «Спартака».
— И с такой позицией вы все равно не понимаете, что обязательно найдутся люди, которые захотят вас побить перед футболом?
— Не понимаю, потому что верю, что живу в нормальной стране с нормальными людьми. Мы шли к Крестовскому через длинную аллею — болельщики подходили, здоровались, фотографировались. Мы приятно общались, я всем им благодарен. Да и к тем, кто нападал, тоже вопросов сначала не было. Оскорбляете у стадиона, кричите гадости? Ну, имеете право, это ваше мнение. Но зачем пивом в лицо брызгать, в лицо женщине, которая рядом со стояла, бутылку кидать. Так всегда, пять-шесть дебилов могут испортить впечатление обо всем.
Причем, после матча я получил уйму сообщений от нормальных фанатов: они извинялись, благодарили за проведенную карьеру. И я извинялся и благодарил их. А тем уродам повезло. Я тоже мог бы собрать контору с собой, стояло бы человек 20 бойцов, и никто не вякнул бы. Спартаковская армия — она в любом городе не слабее. Но подрались бы, оказались бы все в КПЗ. Кому это нужно? Мне — точно нет. Я за футбол без драк, хоть у вас на «Чемпионате» уже придумали какую-то грязь…
«Фратрия», «Гладиаторы», свой
— Что вам конкретно не понравилось в материале на «Чемпионате»?
— Там написали прописали, что я должен 10 человек отметелить, еще что-то в таком духе, чтобы стать настоящим фанатом. Чернуха какая-то. Я хожу на трибуну за воротами не для побоищ, а за атмосферой.
— Зачем вы вступили во «Фратрию»?
— Да чтобы покупать билеты на гостевой сектор. Просто так ты их не достанешь, а здесь заплатил 1000 рублей, получил карточку — и всегда уверен, что сможешь смотреть матч там, где хочешь. На центральных трибунах мне уже не интересно. Атмосфера не та. Сначала сидел на секторе С «Открытия Арены», но не чувствовал там драйва. Пытаешься кричать вместе с фанатами — никто не поддерживает, песни не поют. В апреле был матч с «Уралом» — мы и взяли билеты на фанатку, и я понял, что оттуда не уйду.
— Почему сидеть на фанатке — круто?
— Потому что там всем наплевать, кто ты. Бывший известный футболист, бизнесмен или безработный. Ты раскрепощен, ты един с толпой, ты поешь во славу своего клуба. Это так меня зарядило, что я ощутил в себе новый прилив силы, который давно не чувствовал. Вы только подумайте: на каждом выездном матче у «Спартака» полная трибуна. Ни у кого такого нет.
— У фанатов «Спартака» нет проблем с бывшим зенитовцем, пришедшим на сектор?
— У обычных ребят их никогда не было. Удивлялись только: «Панов, ты что тут делаешь»? «Да ничего, болею, как и вы». Вот и все. Но после дерби с ЦСКА подошли люди, которые себя особо не афишируют. Серьезные, большие ребята в черных футболках. Может, «Гладиаторы», или кто-то другой. Главный с грозным видом сказал: «Саша, у нас к тебе накопились вопросы».
— Какие?
— «Почему Спартак», а не «Зенит»? Зачем тебе это? Правда, он еще сказал: «Мы следили за тобой весь первый тайм, ты правда болеешь, во всей движухе участвуешь».
— Было неприятно?
— Нет, люди должны были задать вопросы. Объяснил им все, как и вам. Тогда мне сказали: «Мы тебя поддерживаем. “Спартак” — это семья, у нас доброе сердце». И еще добавили: «Если бы мы были рядом в Питере, то такой ситуации бы не было».
— Чего вы хотите сделать как фанат «Спартака»?
— Во-первых, чаще посещать выезды. В Ростов-на-Дону арендуем микроавтобус, будет у нас хорошая компания. Лигу чемпионов тоже надеюсь не пропустить. Может, когда-нибудь сделаю золотой сезон. Во-вторых, хочется создать свою бригаду. Не для драк, а для поддержки. А то стоишь на секторе, кто-то рядом баннер вешает, и ты думаешь: «Так, а почему же ты своего ничего не создал»? Вот сейчас придумываем идею. Много всяких желаний.
— Многие фанаты мечтают заводить трибуны.
— Это у других хорошо получается. Мне достаточно просто той энергетики, которую я получаю.
— Вы впервые заявили, что стали болеть за «Спартак», в 2013 году. Вот с той причиной не получается разобраться.
— Просто тренером опять стал Валера Карпин, с которым мы играли в сборной, я начал его поддерживать. Плюс хотелось ходить на стадион. «Локомотив» — не то, сами понимаете. ЦСКА и «Динамо» — тоже. А «Спартак» построил арену. Вот так постепенно знакомство переросло в любовь. Я шел к этому постепенно и не пытался пиариться или еще что-то.
Каррера, Комбаров, Левандовски
— Ваши красно-белые посты в соцсетях — не пиар?
— Нет, конечно. Мне интересно, что люди думают. Вот, опрос вконтакте сделал. Кто победит: «Локо» или «Спартак». 315 человек уже проголосовало.
— И кто победит?
— «Спартак», конечно.
— Почему?
— Ну вот с ЦСКА же все не так плохо было, как пишут. У меня вот — неимоверная радость от гола и уверенность, что отстоим. А потом этот болевой шок. Не повезло. С «Зенитом» тоже ведь нормально в первом тайме играли, а потом посыпались.
— Чего сейчас не хватает «Спартаку»?
— Роберта Левандовского. Это игрок, которым я не перестаю восхищаться. Он в любом клубе будет забивать голы. Два метра ростом, бежит, идеальный футболист. Идеальный наконечник.
— Почти как Зе Луиш, только попадает.
— Так Зе тоже замечательный. Он всю борьбу выигрывает, только сам по себе нападающим не является, скорее игроком поддержки. Нет у него чутья.
— Давайте представим реальную картину, где Левандовски в «Спартак», не поедет.
— Тогда Смолов. Я бы очень хотел, чтобы Федя заиграл в «Спартаке». Он вообще единственный, кто сейчас готов к Европе. Тем более, русский, по лимиту подходит.
— Сейчас модно критиковать Комбарова. Ваше мнение?
— Ему нужно отдохнуть и Тигиеву уступить место.
— Вы можете объяснить, почему конкретно Дмитрий слаб, чтобы это выглядело не просто как потакание толпе?
— Ну он устал, не тянет.
— Понятно.
— Говорили люди ведь, что при Каррере даже Комбаров заиграл. То есть, вот его реальный уровень.
— Если почитать ваши комментарии, то за один месяц вы можете сказать, что игрок никакой, а потом назвать его лучшим в России.
— А я говорю, как есть сейчас. Если Кокорин был слабым, то что, мне его хвалить что ль?
— Но вот вы Капелло называли единственным тренером, которого уважаете, а потом он стал худшим.
— Ага, только ему 50 миллионов заплатили, пока он на Сардинии кайфовал. Да, сначала в него верил, а потом вот что из человека вышло. Был лучшим и перестал. Что мне теперь — молчать и делать вид, что ничего не изменилось?
— Что изменилось в «Спартаке»?
— Просто команда отдала все силы в том году, была выжата эмоционально. Перерыв маленький, не успели ребята восстановить силы, укрепление не подъехало желанное. И не надо грязью никого поливать. Мне вообще нравится «Арсенал» лондонский. Там люди понимают, что с такой конкуренцией сложно стать чемпионом и довольствуются Еврокубками. Так и же в случае со «Спартаком». Нужно, конечно, надеяться на первое место, но понимать, что всегда побеждать невозможно, и не ругать команду и тренера чуть что.
Россия, Америка, Украина
— В вашем интервью Юрию Дудю за 2012 год есть фраза о мечте. Это мир во всем мире. Тогда вы предрекали большую войну в Сирии и других арабских странах.
— Война — это трагедия людских жизней. А футбол — это просто игра. Но фанатов я уважаю. Нормальных русских образованных людей не так много осталось. Нас окружают со всех сторон.
— Ок, но я не очень понимаю, какое отношение это имеет к Сирии, правда.
— А такое, что фанаты нас тоже защищают. Только в России.
— Вы же говорили, что рады избиению британцев в Марселе.
— Все правильно сделали. Тот беспредел, которые вытворяли англичане — это ужас какой-то. Не представляю, что бы случилось, если бы они вели себя так же на Тверской.
— Но вас же в Марселе не было.
— Так по телевизору же все показывали. Сам француз, владелец кафе, которому они там все разбили, говорил: «Спасибо русским, что они вмешались и разогнали гопоту».
— Полагаю, что это не телевизор, а статья «Чемпионата».
— Возможно, да. Но русские болельщики все равно отстаивали честь страны и освобождали Марсель от быдла. И правильно, что туда поехали бойцы. Потому что только они могли всему этому противостоять. При этом, если англичане будут вести себя уважительно в России, их вообще никто не тронет. Но если ты беспредельщик, то тебя ждет наказание.
— При этом, чуть раньше вы говорили, что именно из-за фанатов Россию могут лишить чемпионата мира.
— Так это из-за санкций и всего такого. Сгущают краски, выдумывают, зацепятся за что-то.
— Если возвращаться, то пять лет назад вы дали довольно точный политический прогноз. Что нас ждет в мире дальше?
— Сейчас, думаю, все немного устаканилось. На Донбассе уже реже слышим об убийствах людей, детей. Россия вмешалась — это важно. У нас миротворческая страна, именно поэтому к нам в мире все относятся уважительно, боятся. Вспомните войны? Мы всегда только отбивались и защищали другие народы, ничего не забирали себе.
— А Крым?
— Это референдум. Да и Крым всегда был российским. А то, что на Украине пришли к власти националисты и всё развалили — это их проблемы. Они тупо урвали денег, потеряли Крым и держат в страхе нормальных людей, которые боятся сказать хорошее о России. А если обычные люди придут и попросят, то наша страна им поможет, разберется, разгромит всю эту националистическую сволочь: ярошей и президента этого Порошенко. Но сейчас мы этого сделать не можем.
— Почему?
— Потому что Россия живет по закону. Асад попросил Путина навести порядок в Сирии, и мы сделали это. Получается, Россия — единственная страна, которая выполняет миссию законно, по приглашению президента. А США и все остальные непонятно что там делают. Я очень люблю свою страну, горжусь, что я русский, и мне тяжело слушать, как нашу страну обвиняют во всех грехах. Я мира хочу. С Украиной, США, со всеми. Чтобы все были друзьями и войн не было. Так что и мечта моя за пять лет не изменилась.